<p>From the beginning of nineties, when significant changes took place, Russia began to elaborate new environmental policy and designed new patterns for responding the environmental problems. The paper tried to make a contribution to our understanding of environmental policy and policy processes within the Russia in general terms and to the nature of environmental agenda setting in Pskov region in more specific terms. This thesis is therefore explores environmental agenda setting process in Russia taking into consideration contemporary trends in the analysis of policy- making, such as inclusion of non-state actors as well as role of ideas shaping actors attitudes and behaviour. The purpose of the thesis is to study the relationship between transnational forces and interactions, national policy and local political developments and the role of various agents and institutions in agenda setting of the regional environmental policy-making. The frame of reference is constituted by a theoretical combination of the agenda-setting model with constructivist approach in order to broaden our investigation of the implications of environmental policy-making, impact of political culture upon construction of environmental issues, and transformations in the public policy. By focusing on Pskov region case, the paper identifies and discusses a number of reasons why environmental issues are found on the margins of the political agenda. A central argument is that in the absence of effective governance in the Pskov region, international agents together with regional interest groups formulate environmental agenda. The paper concludes that, even though, the mentality of environmentalism is set through the foreign assistance, the processes of learning from international cooperation may contribute to attainment of regional environmental objectives.</p>

From the beginning of nineties, when significant changes took place, Russia began to elaborate new environmental policy and designed new patterns for responding the environmental problems. The paper tried to make a contribution to our understanding of environmental policy and policy processes within the Russia in general terms and to the nature of environmental agenda setting in Pskov region in more specific terms. This thesis is therefore explores environmental agenda setting process in Russia taking into consideration contemporary trends in the analysis of policy- making, such as inclusion of non-state actors as well as role of ideas shaping actors attitudes and behaviour. The purpose of the thesis is to study the relationship between transnational forces and interactions, national policy and local political developments and the role of various agents and institutions in agenda setting of the regional environmental policy-making. The frame of reference is constituted by a theoretical combination of the agenda-setting model with constructivist approach in order to broaden our investigation of the implications of environmental policy-making, impact of political culture upon construction of environmental issues, and transformations in the public policy. By focusing on Pskov region case, the paper identifies and discusses a number of reasons why environmental issues are found on the margins of the political agenda. A central argument is that in the absence of effective governance in the Pskov region, international agents together with regional interest groups formulate environmental agenda. The paper concludes that, even though, the mentality of environmentalism is set through the foreign assistance, the processes of learning from international cooperation may contribute to attainment of regional environmental objectives.

Abstract This work focuses on the Stone Age of north-eastern Europe between 5500 and 1800 calBC. Called the Neolithic in Finland and the Neolithic and Eneolithic in north-western Russia, the period and its research are characterized both by the encounters and separations between ‘the East’ and ‘the West’. Still, despite more than 100 years of archaeological research, few inter-regional studies exist. This dissertation aims to provide an overview of the basic concepts of the terminology and periodization and outline a general (absolute) chronological framework of the area. In addition, a historical research review of the present state of affairs is provided. Four case studies aspire to illustrate the varying (east–west-directed) contact networks that existed in the area during the Neolithic. The second central topic of this work is the Neolithic itself. The research area is located on the border of two major traditions defining the period either based on the appearance of productive livelihoods (west) or pottery technology (east). However, the purely Eurocentric and techno-economical views of the Neolithic have been recently challenged. An evaluation of the used terms and criteria are presented here in the context of north-eastern Europe. The Finnish-Russian border and national prehistories have affected and still affect the study of prehistory in north-eastern Europe. They have prevented studying many prehistoric phenomena to their full extent and have restricted the understanding of inter-regional interaction — during much of the Neolithic, the research area was not the last outpost of the western world but rather the north-western part of a vast Eurasian contact zone. The traditional definitions of the Neolithic have placed north-eastern Europe in an anomalous and peripheral position, but understanding the development as genuinely varying and multipolar would facilitate a more holistic and value-free examination of the period. / Tiivistelmä Koillis-Euroopan kivikautta aikavälillä 5500–1800 eKr. kutsutaan Suomessa neoliittiseksi, mutta Luoteis-Venäjällä se jaetaan neoliittiseen ja eneoliittiseen kauteen. Ajanjaksoa ja sen tutkimusta luonnehtivatkin ‘idän’ ja ‘lännen’ kohtaamiset ja erot. Huolimatta yli sadan vuoden tutkimushistoriasta on molempien alueiden aineistoja yhdisteleviä esityksiä olemassa vain niukasti. Tämän väitöskirjatyön tavoitteena on tarjota katsaus terminologian ja periodisaation keskeisiin käsitteisiin sekä hahmotella yleistä (absoluuttista) kronologiaa tutkimusalueella. Lisäksi työ esittelee nykytilanteen tutkimushistoriallisen taustan. Työhön kuuluu neljä tapaustutkimusta, joissa käsitellään Koillis-Euroopassa neoliittisella kivikaudella esiintyneitä (itä–länsi-suuntaisia) yhteysverkostoja. Työn toinen keskeinen teema on neoliittisen kivikauden käsite. Tutkimusalue sijaitsee kahden tutkimustradition rajalla, joista läntinen määrittelee aikakauden tuottavien elinkeinojen, itäinen keramiikan käyttöönoton perusteella. Puhtaasti Eurooppa-keskeinen ja teknologis-taloudellinen kuva neoliittisesta kivikaudesta on kuitenkin äskettäin kyseenalaistettu. Työssä esitellään yleistä terminologiaa ja pohditaan määritelmien käyttökelpoisuutta Koillis-Euroopassa. Suomen ja Venäjän välinen raja ja kansallinen esihistoriankirjoitus ovat vaikuttaneet merkittävästi kuvaan menneisyydestä. Ne ovat rajoittaneet ilmiöiden tutkimista niiden koko laajuudessa ja hämärtäneet alueiden välisiä yhteyksiä — suuren osan kivikautta tutkimusalue oli pohjoisella havumetsävyöhykkeellä vallinneiden verkostojen luoteisin osa, ei niinkään lännen viimeinen etuvartioasema. Perinteiset neoliittisen kivikauden määrittelykriteerit ovat asettaneet Koillis-Euroopan poikkeavaan ja perifeeriseen asemaan, mutta kehityksen ymmärtäminen aidosti varioivana ja moninapaisena mahdollistaisi periodin kokonaisvaltaisen ja ennakkoasenteista vapaan käsittelyn myös tällä alueella. / Аннотация Работа посвящена каменному веку северо-восточной Европы от 5500 до 1800 лет до н.э. Этот временной промежуток соответствует периоду неолита по финской периодизации, или периодам неолита и энеолита для древностей Северо-Запада России. Для рассматриваемого периода характерны как сходства, так и различия в археологическом материале между западной и восточной частями региона, и, так же, наличие и сходств, и различий между «западной» и «восточной» научными школами в понимании этого периода и в подходах к его исследованию. Несмотря на более чем 100-летнюю историю археологических исследований, лишь в нескольких работах данная проблематика рассматривается на межрегиональном уровне. В диссертации представлен обзор основных существующих понятий и хронологических схем, очерчены общие (абсолютные) хронологические рамки периода неолита рассматриваемой территории. Кроме того, рассмотрена история формирования современного состояния изучаемого вопроса. На примере четырёх конкретных исследований проиллюстрированы варианты систем коммуникаций (между востоком и западом), существовавших на рассматриваемой территории в неолите. Другая основная тема исследования — неолит как таковой. Изучаемая территория является пограничной для двух основных научных традиций определения неолита, использующих в качестве главного критерия либо появление производящего хозяйства («западная школа»), либо распространение технологии изготовления глиняной посуды («восточная школа»). Однако в последнее время наметилась ревизия евроцентричных и исключительно технологических и экономических подходов к пониманию неолита. В работе приведён критический анализ понятий и терминов, используемых в исследованиях по северо-востоку Европы. Финляндско-российская граница и различия между национальными концепциями доистории оказывали и продолжают оказывать влияние на изучение доистории северо-восточной Европы. Они ограничивают исследование многих явлений доисторического прошлого во всей их полноте, в том числе процессы межрегионального взаимодействия. Ведь в действительности на протяжении большей части периода неолита рассматриваемая территория являлась не крайним аванпостом западного мира, а, скорее, северо-западной частью обширной зоны евразийских контактов. При традиционном понимании неолитической эпохи северо-восток Европы оказывается периферийной территорией с отличным от «нормального» ходом культурного развития. Однако понимание развития как действительно вариативного и полицентричного процесса способствует более целостному и непредвзятому изучению рассматриваемого периода. (Translation: D.V. Gerasimov)