Ce travail financé par l'ACDI a été réalisé au Laboratoire TRANSNUT de l'Université de Montréal (Canada)en collaboration avec le Laboratoire National de Santé Publique (Burkina Faso) et HKI-Burkina Faso. / L’objectif de l’étude conduite à Ouagadougou était d’évaluer l’état nutritionnel et les habitudes de vie des écoliers ainsi que leurs pratiques alimentaires et certains déterminants, afin d’orienter puis plus tard d’évaluer une intervention nutritionnelle. L’étude a inclus 799 écoliers du cours moyen (âge moyen : 11,7 ± 1,4a) fréquentant 12 écoles privées ou publiques, urbaines ou péri-urbaines. Le poids, la taille, la tension artérielle et l’hémoglobine ont été mesurés et la thyroïde évaluée par palpation. Les lipides sanguins, la glycémie et le rétinol sérique ont été mesurés dans un sous-échantillon (N=208). Un questionnaire complété en classe portait sur la fréquence de consommation d’aliments « santé » (fruits, légumes, viande, poisson, légumineuses) et «superflus » (gâteaux, biscuits, bonbons, glaces, soda), les déterminants du comportement alimentaire ainsi que les pratiques d’hygiène et d’activité physique. Les signes carentiels étaient : une faible rétinolémie, l’anémie, la maigreur, le retard de croissance et le goitre. Les facteurs de risque cardio-métabolique (RCM) consistaient en une tension artérielle élevée, le surpoids/obésité, l’hyperglycémie et la dyslipidémie. Au moins une carence était présente chez 57% des participants. L’anémie (40,4%) et la carence en vitamine A (CVA) (38,7%) étaient fortement prévalentes. Le retard de croissance touchait 8,8% et la maigreur 13,7% des enfants. L’anémie (p=0,001) et la CVA (p<0.001) étaient significativement plus élevées dans les écoles publiques que privées. Aucun cas de goitre n’a été détecté. Le surpoids/obésité était rare (2,3%) . La maigreur et le retard de croissance étaient significativement plus élevés en milieu périurbain. Au moins un facteur de RCM était présent chez 36% des écoliers dont le principal était un taux de cholestérol-HDL-(HDL-C) bas (19,3%), suivi du cholestérol total et du LDL-C élevés (11,6% chacun) et la pression systolique élevée (9,7%). Le sexe féminin était indépendamment et positivement associé aux taux de lipides sanguins dont paradoxalement le HDL-C. L’IMC était indépendamment associé à une tension élevée. On observait que le double fardeau de la malnutrition (DFM) affectait 27,5% des participants. Le score de fréquence de consommation des aliments superflus était plus élevé que celui des aliments santé (p=0,001). Pendant la semaine précédant l’étude, 25 % des enfants n’avaient pas consommé de fruits, 20% pas de viande, 20% pas de légumineuses alors que 18,3% consommaient des glaces tous les jours. Les écoliers du privé consommaient plus fréquemment autant les aliments santé que superflus que ceux des écoles publiques. Les écoliers du milieu urbain avaient un score plus élevé de consommation des aliments superflus que ceux du milieu péri-urbain. La consommation des aliments santé ou superflus était essentiellement expliquée par le contrôle perçu, la disponibilité des produits ainsi que l’influence de la mère pour les aliments santé et l’influence des pairs pour les aliments superflus parmi les explications explorées. Cette étude a montré que les signes de carence nutritionnelle sont répandus et prédominent encore chez les écoliers du milieu urbain, mais aussi que la fréquence des marqueurs de risque cardiométabolique n’est pas négligeable. Des mesures préventives devraient être entreprises pour contrer tant les problèmes de carences que de surcharge. / The aim of this study carried out in Ouagadougou was to assess the nutritional status of schoolchildren and to assess their lifestyle practices as well as their food habits and determinants, for the guidance and evaluation of a nutrition intervention. The cross-sectional survey included 799 schoolchildren in 5th grade (mean age 11.7 ± 1.4y) attending 12 private or public, urban or peri-urban schools. Weight, height, blood pressure and haemoglobin were measured and thyroid palpation was performed. Fasting serum lipids, glycaemia and serum retinol were measured in a sub-sample (N=208). A questionnaire was filled in classroom to assess consumption frequency of ‘healthy’ foods (fruits, vegetables, meat, fish, legumes) and ‘unhealthy’ items (cakes, cookies, candies, ice, soda) and underlying factors as well as hygiene and physical activity practices. Deficiencies signs were: low serum retinol, anaemia, thinness, stunting and goitre whereas cardiometabolic risk factors (CRF) signs consisted of elevated blood pressure (BP), overweight/obesity, hyperglycaemia, and dysglyceamia. At least one malnutrition sign was found in 57% pupils. Anaemia (40.4 %) and vitamin A deficiency (VAD) (38.7 %) were highly prevalent. Stunting affected 8.8% of children while thinness affected 13.7 % of them. Anaemia (p = 0.001) and DVA (p < 0.001) were significantly higher in public than private schools. Goitre was not detected. Overweight/obesity was rare (2.3 %). Thinness and stunting were significantly higher in peri-urban compared to urban schools. At least one CRF was found in 36% schoolchildren. The main risk factors were low HDL-cholesterol (HDL-C) (19.3%) followed by high total cholesterol, high LDL-cholesterol (11.6% each) and elevated systolic blood pressure (9.7%). Being a girl was independently associated with increased serum lipids including HDL-C paradoxically. Body Mass Index was independently associated with increased BP. It was found that the double burden of malnutrition (DBM) affected 27.5% children. Consumption scores of unhealthy food were significantly higher than healthy foods’ (p= 0.001). During the week prior to the survey, 25% of children had eaten no fruit, 20% no meat, 20% no legume, while 18.3% ate ice pop every day. Compared to public-school pupils, those from private schools consumed both healthy and unhealthy items more frequently. Urban school children had significantly higher unhealthy food scores compared to peri-urban schools. Children’s healthy and unhealthy food consumption was primarily explained by perceived control and availability for both types of foods, and maternal reinforcement for healthy foods and peers’ reinforcement for consumption of unhealthy items among the investigated explanations. This study showed that malnutrition is widely prevalent in schoolchildren in cities, concurrently with a sizeable prevalence of cardiometabolic risk factors. Preventive measures should be tailored to prevent both dietary inadequacies and excess.

L’objectif de l’étude conduite à Ouagadougou était d’évaluer l’état nutritionnel et les habitudes de vie des écoliers ainsi que leurs pratiques alimentaires et certains déterminants, afin d’orienter puis plus tard d’évaluer une intervention nutritionnelle. L’étude a inclus 799 écoliers du cours moyen (âge moyen : 11,7 ± 1,4a) fréquentant 12 écoles privées ou publiques, urbaines ou péri-urbaines. Le poids, la taille, la tension artérielle et l’hémoglobine ont été mesurés et la thyroïde évaluée par palpation. Les lipides sanguins, la glycémie et le rétinol sérique ont été mesurés dans un sous-échantillon (N=208). Un questionnaire complété en classe portait sur la fréquence de consommation d’aliments « santé » (fruits, légumes, viande, poisson, légumineuses) et «superflus » (gâteaux, biscuits, bonbons, glaces, soda), les déterminants du comportement alimentaire ainsi que les pratiques d’hygiène et d’activité physique. Les signes carentiels étaient : une faible rétinolémie, l’anémie, la maigreur, le retard de croissance et le goitre. Les facteurs de risque cardio-métabolique (RCM) consistaient en une tension artérielle élevée, le surpoids/obésité, l’hyperglycémie et la dyslipidémie. Au moins une carence était présente chez 57% des participants. L’anémie (40,4%) et la carence en vitamine A (CVA) (38,7%) étaient fortement prévalentes. Le retard de croissance touchait 8,8% et la maigreur 13,7% des enfants. L’anémie (p=0,001) et la CVA (p<0.001) étaient significativement plus élevées dans les écoles publiques que privées. Aucun cas de goitre n’a été détecté. Le surpoids/obésité était rare (2,3%) . La maigreur et le retard de croissance étaient significativement plus élevés en milieu périurbain. Au moins un facteur de RCM était présent chez 36% des écoliers dont le principal était un taux de cholestérol-HDL-(HDL-C) bas (19,3%), suivi du cholestérol total et du LDL-C élevés (11,6% chacun) et la pression systolique élevée (9,7%). Le sexe féminin était indépendamment et positivement associé aux taux de lipides sanguins dont paradoxalement le HDL-C. L’IMC était indépendamment associé à une tension élevée. On observait que le double fardeau de la malnutrition (DFM) affectait 27,5% des participants. Le score de fréquence de consommation des aliments superflus était plus élevé que celui des aliments santé (p=0,001). Pendant la semaine précédant l’étude, 25 % des enfants n’avaient pas consommé de fruits, 20% pas de viande, 20% pas de légumineuses alors que 18,3% consommaient des glaces tous les jours. Les écoliers du privé consommaient plus fréquemment autant les aliments santé que superflus que ceux des écoles publiques. Les écoliers du milieu urbain avaient un score plus élevé de consommation des aliments superflus que ceux du milieu péri-urbain. La consommation des aliments santé ou superflus était essentiellement expliquée par le contrôle perçu, la disponibilité des produits ainsi que l’influence de la mère pour les aliments santé et l’influence des pairs pour les aliments superflus parmi les explications explorées. Cette étude a montré que les signes de carence nutritionnelle sont répandus et prédominent encore chez les écoliers du milieu urbain, mais aussi que la fréquence des marqueurs de risque cardiométabolique n’est pas négligeable. Des mesures préventives devraient être entreprises pour contrer tant les problèmes de carences que de surcharge. / The aim of this study carried out in Ouagadougou was to assess the nutritional status of schoolchildren and to assess their lifestyle practices as well as their food habits and determinants, for the guidance and evaluation of a nutrition intervention. The cross-sectional survey included 799 schoolchildren in 5th grade (mean age 11.7 ± 1.4y) attending 12 private or public, urban or peri-urban schools. Weight, height, blood pressure and haemoglobin were measured and thyroid palpation was performed. Fasting serum lipids, glycaemia and serum retinol were measured in a sub-sample (N=208). A questionnaire was filled in classroom to assess consumption frequency of ‘healthy’ foods (fruits, vegetables, meat, fish, legumes) and ‘unhealthy’ items (cakes, cookies, candies, ice, soda) and underlying factors as well as hygiene and physical activity practices. Deficiencies signs were: low serum retinol, anaemia, thinness, stunting and goitre whereas cardiometabolic risk factors (CRF) signs consisted of elevated blood pressure (BP), overweight/obesity, hyperglycaemia, and dysglyceamia. At least one malnutrition sign was found in 57% pupils. Anaemia (40.4 %) and vitamin A deficiency (VAD) (38.7 %) were highly prevalent. Stunting affected 8.8% of children while thinness affected 13.7 % of them. Anaemia (p = 0.001) and DVA (p < 0.001) were significantly higher in public than private schools. Goitre was not detected. Overweight/obesity was rare (2.3 %). Thinness and stunting were significantly higher in peri-urban compared to urban schools. At least one CRF was found in 36% schoolchildren. The main risk factors were low HDL-cholesterol (HDL-C) (19.3%) followed by high total cholesterol, high LDL-cholesterol (11.6% each) and elevated systolic blood pressure (9.7%). Being a girl was independently associated with increased serum lipids including HDL-C paradoxically. Body Mass Index was independently associated with increased BP. It was found that the double burden of malnutrition (DBM) affected 27.5% children. Consumption scores of unhealthy food were significantly higher than healthy foods’ (p= 0.001). During the week prior to the survey, 25% of children had eaten no fruit, 20% no meat, 20% no legume, while 18.3% ate ice pop every day. Compared to public-school pupils, those from private schools consumed both healthy and unhealthy items more frequently. Urban school children had significantly higher unhealthy food scores compared to peri-urban schools. Children’s healthy and unhealthy food consumption was primarily explained by perceived control and availability for both types of foods, and maternal reinforcement for healthy foods and peers’ reinforcement for consumption of unhealthy items among the investigated explanations. This study showed that malnutrition is widely prevalent in schoolchildren in cities, concurrently with a sizeable prevalence of cardiometabolic risk factors. Preventive measures should be tailored to prevent both dietary inadequacies and excess. / Ce travail financé par l'ACDI a été réalisé au Laboratoire TRANSNUT de l'Université de Montréal (Canada)en collaboration avec le Laboratoire National de Santé Publique (Burkina Faso) et HKI-Burkina Faso.

The aim with this study was to compare and evaluate potential differences in self-assessed health between students where the school had worked systematically with MI and students where the school had not. To evaluate this a quantitative method through poll forms was used. 40 poll forms was sent to a school that did not use MI and compared the answers with existing poll forms from a school that used MI systematically. Theresults showed that boys from the school using MI had 10 times bigger chance of answering that they felt good than the boys that not have MI. The results for the girls did not indicate the same importance of the intervention. Instead the results showed that other factors, such as feeling sad, sleep quality and alcohol usage influenced their self-rated health. The conclusion from this is that the MI does have an effect on the self-assessed health for particularly boys. / Svenska skolungdomar anser idag att skolan är en bidragande orsak till att de mår dåligt då den bl. a. skapar både ångest och stress. Följderna av att stressen har ökat i skolorna har blivit att den psykosomatiska stressen också har ökat under åren. Skolan är en viktig miljö för det hälsofrämjande arbetet och där spelar både lärarna och elevhälsan en viktig roll för elevernas hälsa och välbefinnande. Syftet med denna studie är att, jämföra och utvärdera eventuella skillnader i självskattad hälsa hos eleverna i gymnasieskolor där elevhälsan arbetat systematiskt med MI och hälsosamtal med elever på en gymnasieskola där elevhälsan inte arbetat med MI under hälsosamtalet. För att undersöka detta användes en kvantitativ metod i form utav enkäter. Författaren till denna studie skickade ut 40 enkäter till den skola som inte använt sig utav MI under hälsosamtalet och jämförde sedan med befintliga enkäter från den skola som jobbat systematiskt med MI under hälsosamtalet. Utifrån resultatet kunde vi se att de killar som fått den systematiska MI interventionen har 10 gånger så höga odds att svara att de mår bra jämfört med de killar som inte fått samma typ av intervention. Däremot var det inte riktigt lika resultat för tjejerna. Där visade resultatet istället att det som hade en större påverkan på deras självskattade hälsa var orsaker som psykisk ohälsa (att de svarade attde var ledsen eller nedstämd), sov dåligt och/eller konsumerat alkohol. Slutsatsen som dras från denna studie äratt hälsointerventionen verkar ha större betydelse för killarnas självskattade hälsa än för tjejernas, men att samtliga som har fått interventionen har en bättre självskattade hälsa än de som inte fått det. Det är dock svårt att av göra om det enbart är interventionen som ligger till grund för detta eller om det är andra faktorer som också påverkar.

Pour déterminer les caractéristiques épidémiologiques des dermatophytoses chez les élèves, nous avons effectué trois enquêtes transversales entre décembre 2009 et février 2012 dans des écoles primaires publiques situées dans trois zones éco-climatiques différentes du Mali. Sur un échantillon aléatoire de 590 élèves (âge moyen de 9,7 ans ; 286 garçons), la prévalence clinique des dermatophytoses était de 59,2%. La teigne du cuir chevelu (39.3%) représentait la forme clinique la plus fréquente ; la prévalence des autres dermatophytoses était de 13,6% avec une prédominance de l'atteinte de la peau glabre (81,3%). Une forte prévalence (59,5%) des cas confirmés de teigne a été enregistrée dans la zone climatique soudano-guinéenne. Nous avons mis en évidence le genre masculin et la résidence dans la zone bioclimatique Soudano-guinéenne comme facteurs de risque indépendants associés à la teigne du cuir chevelu. Les espèces de dermatophytes identifiées étaient T. soudanense (41,3%), M. audouinii (36,5%), T. violaceum (3,7%), T. mentagrophytes (2,1%) et l'association de T. soudanense avec M. audouinii (14,8%) ou T. mentagrophytes (1,6%). Sur 41 instruments de coiffure prélevés, 73,2%, étaient contaminés par deux espèces anthropophiles : T. soudanense (53,3%) et M. audouinii (46,7%). Au plan thérapeutique, nous avons évalué l'activité de la squalamine, contre des dermatophytes in vitro. Cette molécule a présenté des CMIs variant de 4 à 16 mg/l. Nous avons ensuite montré une bonne tolérance et une efficacité partielle de la squalamine en topique dans le traitement de la teigne du cuir chevelu dans un essai clinique de phase II, randomisé, en double aveugle, contrôlé par placebo. / To determine the epidemiological characteristics of dermatophytoses in Malian schoolchildren, we conducted three cross-sectional surveys between December 2009 and February 2012 in three public primary schools located in three climatic zones. A randomly selected sample of 590 schoolchildren (mean age: 9.7 years, 286 males) participated in this study. Overall, three hundred and twelve participants were diagnosed to have dermatophytosis lesions, giving a 52.9 % prevalence of clinical dermatophytoses. Tinea capitis was the most common clinical presentation, with a 39.3% prevalence, whereas the prevalence other dermatophytoses was 13.6%. A high (59.5%) prevalence rate of confirmed cases of tinea capitis was observed in the Sudano-Guinean climatic zone. Male gender and living in this climatic zone were independent risks factors associated with tinea capitis. Mycological culture found T. soudanense (41.3%), M. audouinii (36.5%), T. violaceum (3.7%), T. mentagrophytes (2.1%), and the combination of T. soudanense with M. audouinii (14.8%) or T. mentagrophytes (1.6%). In addition, we found a high contamination rate (73.2%), with two anthropophilic dermatophytes: T. soudanense (53.3%) and M. audouinii (46.7%), of hairdressing tools in peri-urban area of Bamako. Regarding anti-dermatophyte therapy, we showed a significant in vitro activity of squalamine against clinical dermatophyte isolates, with MICs ranging from 4 to 16 mg/l. In a phase II, randomized, double-blind, placebo-controlled, clinical trial, a topical treatment with squalamine ointment was well tolerated and exhibited a partial clinical activity in the treatment of tinea capitis.

Дети, страдающие церебральным параличом, имеют пораженный мозг, который изначально не может обеспечить его самореализацию в среде жизнедеятельности. Тем самым ограничивая их в движении, что сказывается в его движении и во взаимодействии с окружающей средой. Проблема состоит в необходимости оптимизировать процесс развития двигательного стереотипа школьников с ДЦП в системе физического воспитания, акцентируя внимание на формирование физических качеств и функциональных возможностей учащихся с церебральным параличом. Цель исследования – коррекция функционального состояния опорно-двигательного аппарата у детей школьного возраста со спастической формой ДЦП. В соответствии с целью и в процессе работы была выдвинута гипотеза: предполагается, что в ходе систематической, целенаправленной работы посредством использования системы разработанной программы с применением аппарата HUBER и комплекса упражнений по увеличению амплитуды движения, окажет положительное влияние на двигательное и функциональное развитие детей школьного возраста со спастической формой ДЦП. / Infants with cerebral spastic infantile paralysis (CSIP) have cerebral disorders which can’t supply self-actualization in the society. Thus, limiting the ability to move, can impact on the interaction with the environment. The main issue is to optimize the development of movement abilities of schoolchildren with CSIP during studying process, focusing on formation of physical features and functional capacities of children with CSIP. The aim of the study is the correction of functional state of musculo-skeletal apparatus of children with CSIP. It is suspected that during systematic work with the use of investigated program of HUBER Motion Lab application and exercise for amplitude movement increasing will benefit in movement and functional development in scholars with CSIP.

Current work is focused on the development of a project of a career guidance complex using virtual reality for schoolchildren with autism spectrum disorders (ASD). Various issues related to the subject were highlighted in the work. One of such is the inconsistency of current career guidance methods with current and future labor markets. Another problem is the lack of accessible career guidance techniques for people with health limitations, and in particular with ASD. Current work also underlines the lack of effective assistance to people with disabilities and with ASD in their professional self-determination, despite the allocation of state quotas for vacancies for people with health limitations. In the course of the work, a detailed analysis of various domestic and foreign literature on the stated problems was carried out, and a draft career guidance methodology using virtual reality for schoolchildren with ASD was developed. In the future, it is planned to continue work on the project of a career guidance complex. And, although the project is complex, resource-consuming, and long-term, its implementation can be a step towards solving the problems of career guidance for people with autism spectrum disorders and, in general, the problems of their inclusion in public life. / Работа посвящена созданию проекта профориентационного комплекса с использованием виртуальной реальности для школьников с расстройствами аутистического спектра (РАС). В работе были освящены такие проблемы как несоответствие использующихся в настоящее время методов профориентации современному и будущему рынкам труда; отсутствие доступных профориентационных методик для лиц с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), и в частности – с РАС; а также отсутствие эффективной помощи лицам с ОВЗ, и с РАС – в частности, в их профессиональном самоопределении, несмотря на выделение государственных квот на вакансии для лиц с ОВЗ. В ходе работы был проведён подробный анализ различной отечественной и зарубежной литературы по заявленным проблемам, а также был разработан проект профориентационной методики с использованием виртуальной реальности для школьников с РАС. В дальнейшем планируется продолжить работу над проектом профориентационного комплекса. И, не смотря на то, что проект является сложным, ресурсозатратным и долгосрочным, его реализация может стать шагом в сторону решения проблем профориентации лиц с расстройствами аутистического спектра и в целом проблем их включённости в общественную жизнь.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы (74 источников) и приложения, включающего в себя бланки методик. Объем магистерской диссертации составляет 124 страницы, на которых размещены 2 рисунка и 13 таблиц. Во введении раскрывается актуальность проблемы исследования, разработанность проблематики, ставятся цель и задачи исследования, определяются объект и предмет исследования, формулируются гипотезы, указываются методы и методики исследования, научная новизна, значимость работы. Первая глава включает в себя обзор иностранной и отечественной литературы, освещающей понимание конструктов: «личность», «профессиональное самоопределение» и их взаимосвязь. Выводы по первой главе представляют собой итоги по изучению теоретического материала. Вторая глава посвящена эмпирической части исследования. В ней представлено описание выборки, организации исследования, методов и методик проведенного исследования. Также представлены результаты описательной статистики полученных данных, корреляционный анализ, сравнительный анализ контрастных групп и групп юношей и девушек. Выводы по главе 2 включают в себя основные результаты эмпирического исследования. Исследование показало, что среди личностных качеств, определяемых личностным опросником Кеттела, сокращённым и переработанным Л.А. Ясюковой есть те, которые связаны с профессиональными предпочтениями, выделенными Дж. Холландом и сферами интересов, представленными в методике «Профиль» Г.В. Резапкиной. При этом, исследование выявило парадоксальные результаты, свидетельствующие о сложности психологического конструкта профессионального самоопределения. В заключении в обобщенном виде изложены результаты теоретической и эмпирической частей работы, а также выводы по выдвинутым гипотезам, обоснована практическая значимость исследования и описаны возможные перспективы дальнейшей разработки данной проблематики. / The final qualification work consists of an introduction, two chapters, a conclusion, a list of references (74 sources) and an appendix, which includes forms of methods. The volume of the master's thesis is 124 pages, which contain 2 figures and 13 tables. In the introduction reveals the relevance of the research problem, study problem, put the purpose and objectives of the study, determined the object and subject of research, formulate hypotheses, specifies the methods and techniques of research, scientific novelty, significance of the work. The first chapter includes a review of foreign and domestic literature covering the understanding of the constructs: "personality", "professional self-determination" and their relationship. The conclusions of the first chapter are the results of the study of the theoretical material. The second chapter is devoted to the empirical part of the study. It provides a description of the sample, the organization of the study, and the methods and techniques of the study. The results of descriptive statistics of the obtained data, correlation analysis, comparative analysis of contrasting groups and groups of boys and girls are also presented. The conclusions of chapter 2 include the main results of the empirical study. The study showed that among personality traits determined by personality questionnaire Cattell, shortened and redesigned the L. A. Yazykovoi there are those that are related to professional preferences, selected George. Holland and areas of interest represented in the method "Profile" G. V. Resorcinol. At the same time, the study revealed paradoxical results that indicate the complexity of the psychological construct of professional self-determination. In conclusion, the results of the theoretical and empirical parts of the work, as well as conclusions on the hypotheses put forward, are summarized, the practical significance of the study is justified and possible prospects for further development of this problem are described.

Объектом исследования явились отклонения в стилях воспитания, отношение родителей к детям и детей к родителям, эмоциональная саморегуляция детей. Предметом исследования стали изменения в показателях эмоциональной саморегуляцией у детей и эмоциональной стороны детско-родительских отношений в процессе занятий по методике «Семейная Мягкая Школа». Магистерская диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы (73 источника) и приложения, включающего в себя бланки применявшихся методик. Объем магистерской диссертации 112 страниц, на которых размещены 6 рисунков и 18 таблиц. Во введении раскрывается актуальность проблемы исследования, разработанность проблематики, ставятся цель и задачи исследования, определяются объект и предмет исследования, формулируется гипотеза, указываются методы и эмпирическая база, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы. Первая глава включает в себя обзор иностранной и отечественной литературы по проблемам совместной игровой деятельности, детско-родительских отношений и эмоциональной саморегуляции у детей. Выводы по первой главе представляют собой итоги по изучению теоретического материала. Вторая глава посвящена эмпирической части исследования. В ней представлено описание организации и методов проведенного исследования и результатов, полученных по всем использованным методикам: 1.Опросник для родителей «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) (Э. Г.Эйдемиллер, В. В. Юстицкис). 2. Методика «Родительское сочинение», модифицированный вариант в форме незавершенных предложений (Е.И.Захарова, О.А.Карабанова, А.А.Шведовская). 3. Проективная методика «Рисунок Семьи». 4. Проективная методика исследования эмоциональной саморегуляции. Также в главе представлен описательный, корреляционный и сравнительный анализ результатов исследования. Выводы по главе 2 включают в себя основные результаты эмпирического исследования. В заключении в обобщенном виде изложены результаты теоретической и эмпирической частей работы, а также выводы по выдвинутым гипотезам, обоснована практическая значимость исследования и описаны возможные перспективы дальнейшей разработки данной проблематики. / The object of the study was deviations in parenting styles, the attitude of parents to children and children to parents, emotional self-regulation of children. The subject of the study was changes in the indicators of emotional self-regulation in children and the emotional side of child-parent relationships during classes according to the "Family Soft School" methodology. The master's thesis consists of an introduction, two chapters, a conclusion, a list of literature (73 sources) and an appendix, which includes the forms of the applied methodologies. The volume of the master's thesis is 112 pages, on which are placed 6 figures and 18 tables. The introduction reveals the relevance of the research problem, the development of the problematics, the purpose and objectives of the research are set, the object and the subject of research are determined, the hypothesis is formulated, the methods and the empirical base are specified, the scientific novelty, the theoretical and practical significance of the work. The first chapter includes a review of foreign and domestic literature on the problems of joint play activities, child-parent relationships and emotional self-regulation in children. Conclusions on the first chapter are the results of the study of theoretical material. The second chapter is devoted to the empirical part of the study. It provides a description of the organization and methods of the study and the results obtained using all the methods used: 1.Questionnaire for parents "Analysis of family relationships"(DIA) (E. G. Eidemillera, V. V. Justickis). 2. Method "Parent essay", modified version in the form of unfinished sentences (E.I.Zakharova, O.A.Karabanova, A.A. Shvedovskaya). 3. Projective technique "Family Drawing". 4. Projective methodology for the study of emotional self-regulation. The chapter also presents a descriptive, correlational and comparative analysis of the results of the study. The findings of Chapter 2 are the main results of the empirical study. In conclusion, brief results of the theoretical and empirical parts of the work are presented, as well as conclusions on the hypotheses. The practical significance of the study is substantiated and possible prospects for further development of the problematics are described.